Жизнь, как она есть

Александра Андреевна Таранова из села Савельевка встретила свой 90-летний юбилей

В семье Климовых, простых крестьян из деревни Петровка Зилаирского района, девочка Санька была пятым ребенком. Из рожденных ее мамой Ириной Егоровной 11 ребятишек, выжили 9, в их числе и она.

Четыре класса деревенской школы закончила «…аккурат в то лето, как война началась. На этом мое образование и кончилось. Было мне тогда 14 лет, потому как в первый класс поздно пошла. Отец, Андрей Иванович, в колхоз не входил, работал в местной лесохимической артели «Ярат». На войну его не взяли по возрасту, и он остался единственным мужчиной в артели, куда забрал и меня. Поставили сразу с бабами в ряд сено косить, стога метать. Я всегда на стогу была, мне удавалось сено хорошо раскладывать. А зимой на заводе. И дороги мы чистили, и лес рубили, и мыло из золы на костре варили. На другой год меня поставили смолу собирать. Бабы-вздымщики, которые покрепче, рано утром уходили желобки на соснах делать, вздымлять, а мы, девчата, как солнышко обогреет и живица подтает, шли за ними и в специальный кузовок собирали. Как ведро наберешь, а носить то, ох, как тяжело было, несешь в бочку. Все года я с напарницей Пашей Ивлевой работала, хорошо мы с ней спаровались. По бочке, по 12 ведер смолы за день набирали!

Жили в лесу в балаганах неделями. Варили каждый сам из своих продуктов на костре. Хлеба почитай и не видали, ежели когда только лепешечку из просяной муки. Платили в артели с выработки, когда деньги дадут, а когда и займ государственный на всю зарплату подпишут. Кто хорошо работал, а я была в их числе, премию получали. Дадут отрез материи, и мы рады, давай обновку шить – кофточку, юбку... Тогда ведь ничего не было. Война.

Старшая сестра моя, Паша, тоже там трудилась, да только я, можно сказать, и не знала ее совсем, все время в работе были. Муж ее воевал, как и три наших старших брата – Василий, Алексей и Петр. Мама о сыновьях и зяте день и ночь молилась, у икон стояла. Может ее молитва им жизни и спасла?!

Петро до армии жил на Байкаре, работал на золотопромышленной фабрике, золото в Магнитку возил. А как вернулся в 1946 году, уехал из наших лесных краев «в степь» за хлебом – устроился кузнецом в колхоз «Красное знамя» в Антингане. И в этот же год забрал меня из артели к себе».

Как вспоминает баба Шура, в колхозе тоже было нелегко. Девятнадцатилетняя девушка конюхом была, на быках-лошадях пахала-возила, сеяла на сеялках… Зиму прожили Петр и Шура у председателя на квартире, а потом выделили им пустующий дом и брат перевез мать с отцом. Еще одна сестра – Аня, осталась в Зилаире учиться, но потом тоже к ним приехала, стала работать в колхозе. Так Климовы стали жителями Хайбуллинского района. Глава семьи хорошо плотницкую работу знал, трудился в колхозной мастерской, сани, телеги, другую упряжь чинил. С гордостью за отца показывает юбилярша сделанный его руками ей на свадьбу сундук, который до сих пор не потерял своего товарного вида и стоит в комнате бабушки.

– Трудились от темна до темна. Домой придешь – матери пособлять надо, семья то большая. Братишка, да две сестры еще подрастали. Нина, младшая самая, только в школу пошла. Петр вскоре женился, своей семьей зажил. А мы купили свой небольшой домик, – вновь возвращается мыслями в прошлое бабушка. – Как стали урожаи богатыми, и расчет в колхозе хороший пошел, люди говорили, вот, мол, Климовы сколь получают! А у нас то и работников трое было и работали мы по многу. По две тыщи трудодней вырабатывали. Когда дояркой работала, 12 коров доила, столько же телят от них принимала, да по две недели выпаивала, тогда только телятнице сдавала. Как отел начинался, три раза в день в поле за деревней доили и так до сентября месяца. Сами базы чистили, да летом мазали, корм привозили, раздавали, кизяк месили-формовали… Мои ровесники знают, как тяжело было. Но ничего, выдерживали. Все с шутками да с песнями, едем на фургоне с работы ли, на работу – поем.

Зимой 1955 года Александра вышла замуж за местного парня Александра Таранова. Он, как с армии пришел, в Самарской МТС на тракториста выучился, Шура дояркой работала. И, как смеется, бригадир со словами: «Не приходи больше на работу!», в декрет ее силком выгнал. Первой Люда родилась, за ней вскоре и Татьяна. Недолгим был отдых, за дочкой смотреть некому, и стала молодая женщина на дому работать – колхоз определил к ним на постой рабочих, Шура им варила, стирала, калачи пекла. Никогда постояльцы на свою проворную хозяюшку не обижались, а она и дома вроде была, и трудодни вырабатывала.

Если раньше Тарановы жили на квартире у односельчан, то позже с помощью братьев Шуры свой дом подняли. Особенно Петр хорошо сестре помог, как и отец был столярных дел мастером.

В начале 60-х переехали Александр да Александра в деревню Новопетровку Матраевского совхоза. Мама ее к тому времени умерла, и отец поехал к ним на время пожить. Квартиру новоселам дали в доме на двух хозяев. Старшая дочка супругов декабрьская была и в школу не взяли, слез было немеряно, и тогда дедушка Андрей Иванович взялся за обучение внучки на дому – научил Люду читать, писать. Тут уже и младшенькая, Зоя, родилась. Сестры ей за няньку были.

– Эх, вот она жизнь! Видимо, давал Бог здоровья, работала, где не приходилось без устатку, с любым делом справлялась, и везде ко мне руководство хорошо относилось, благодарило. На пенсию вышла телятницей, телята у меня не дохли, справные были, и еще пять лет сторожем отработала – сеновал сторожила, парк тракторный. И ни разу никакого недочета, кражи не было. А вот нечистых на руку людей во время дежурства ловить приходилось.

Супруг Александр Семенович работящий был, всю жизнь на тракторе, в передовиках ходил, приглашали его на многие мероприятия в Акъяр. А уж как болеть начал и на инвалидность вышел, фуражиром трудился. Мы хорошо с ним жили. Дружно. Не ругались. Дети у нас спокойные были. Старшие дочки в Подмосковье учились, да так там и остались, а Зоя с нами до замужества жила. Как супруг умер, одна 9 лет жила, а потом здоровье пошатнулось и дочка забрала к себе в Савельевку. 22 года уж вместе. Раньше дом, огород смотрела, по хозяйству помогала, внучат нянчила, и сейчас хочу помочь, да не могу, силы не те.

Я на жизнь свою не обижаюсь, не в тягость она мне была. Хорошо пожила. Спокойно ко всему относилась, ни с кем не ругалась, не спорила, всегда помнила материнскую науку: пусть тебя обижают, не отвечай злом на зло, грех на них, не на тебе. С сестрами, братьями, их семьями дружила, привечали друг друга, поддерживали. Теперь нас только двое осталось – я да младшенькая сестра Нина. Я из всех дольше живу. Наверное, потому, что нужна своей семье.

Нужна, еще как нужна, подтверждают слова бабушки ее близкие – дочери, внуки да сестра Нина Андреевна. С теплотой отмечают ее доброту, сердечность и самое главное качество – трудолюбие.

– Мы все ее очень любим, уважаем. Я так рада, когда она приезжает, ее присутствие создает в доме теплую, благожелательную обстановку. Она мне, можно сказать, вместо матери – поможет, подскажет, успокоит, хотя сама немало трудностей пережила,– говорит сестра. – Шура – великая труженица, редко когда я видела ее в отдыхе – по хозяйству копошится, в огороде, то со спицами сидит. Руки и душа у нее золотые. А истоки душевности идут от родителей. Они были людьми трудолюбивыми, мудрыми, добросовестными. Их жизнь, где в приоритете были порядочность, справедливость, правдивость и не было места праздности, стала для нас примером.

Нет у Александры Андреевны наград больших, хотя сполна и добросовестно трудилась, как и многие ее сверстники. Однако есть у юбилярши дорогая для нее книжица с признанием трудовых заслуг военного лихолетья и послевоенных лет – удостоверение ветерана Великой Отечественной войны, а также многие юбилейные медали и почетные грамоты, благодарственные записи в трудовой книжке, уважение и любовь ее детей, внуков и правнуков, односельчан. Но, как мне думается, главная награда для юбиляра – сама ее жизнь, честно и в труде прожитая, со всеми ее радостями и огорчениями.